Почему соцреализм был не искусством и даже не пропагандой, а институцией, заменявшей собой реальный социализм. И как вышло, что нынешняя российская политика исторической реконструкции — прямое следствие этого процесса.
Как литературная проработка советской социальной травмы вместо принятия обернулась посттравматическим синдромом, и почему наше настоящее превратилось в историческую реконструкцию.
Что такое боль памяти и как работал главный прием литературы соцреализма — дереализация действительности.
Вторая лекция о литературном каноне как способе утверждения национального превосходства и оправдания насилия. Мария Майофис на примере сочинений Достоевского и Сухово-Кобылина показывает, как может работать идея альтернативного канона, а также историзация классических текстов.
Что такое идея литературного канона, почему она стала основанием для политики национального превосходства и культурного консерватизма, и как эту ситуацию можно исправить.
Идеологию в нынешней России заменила политика памяти палачей. Ее формируют политический неомедиевализм, то есть поклонение русскому средневековью, и ресталинизация. Именно они — одна из основ нового общественного договора. Лекция основана на материалах книги Дины Хапаевой «Террор и память. Политический неомедиевализм и ресталинизация в путинской России». Париж, 2025.
Война — это квинтэссенция модернизационного планирования, в котором Россия живет на протяжении столетий. Можно ли выйти из порочного круга игры в догонялки и как это связано с отношениями интеллигенции и народа.
Почему люди в России не сопротивляются диктатуре, и как вышло, что такое поведение противоречит идеологии позднесоветского времени, зато является закономерным следствием неолиберальных реформ 90-х. В эпизоде использованы фрагменты песен из к/ф «Приключения Электроника», 1979, музыка Евгения Крылатова, стихи Юрия Энтина.
Эволюция роли войны и военной службы в истории России с точки зрения социолога: в чем особенности российского милитаризма и почему сегодняшнее общество принимает войну.